Пой, молись, люби - Страница 43

Его лицо окаменело.

— Никогда бы не подумал, что мне придется выслушивать от тебя такое.

— У меня нет другого выхода. Я не могу поворачиваться к проблемам спиной и делать вид, что они не существуют. Меня обижает и возмущает, когда мне все время указывают на место. Я не знаю другого человека, который может быть одновременно таким внимательным и таким холодным и бессердечным.

Зак молчал. Его смуглое лицо заметно побледнело.

— Я хочу сказать, — Эва взволнованно перевела дыхание, она сознавала, что увлеклась и, возможно, уже говорит лишнее, но не могла остановиться. — Когда ты позвонил из Далласа, Зак, мне показалось, ты был рад, что уехал от меня.

— Это неправда, — свирепо возразил он, непрестанно то сжимая и разжимая гибкие пальцы, то засовывая руки в карманы безупречно отглаженных брюк.

Но он так и не сказал, в чем же заключалась правда, отметила с горечью Эва.

— Я только хочу спросить: ты всерьез хотел на мне жениться или это просто была игра, в которой ты зашел слишком далеко? Ты очень точно подобрал слова, чтобы убедить меня выйти за тебя замуж, но насколько они были искренними? Если ты уже раскаиваешься, прямо скажи об этом.

Зак резко выдохнул. Он выглядел так, будто его подвергли мучительной, хотя и невидимой для постороннего глаза, пытке.

— Я вовсе не раскаиваюсь.

— Но ты мне не доверяешь!

— Я никогда не доверял ни одной женщине, — отрезал он и посмотрел на нее прозрачными, как Эгейское море, глазами. — Но я не хочу потерять тебя. Ты мне очень нужна, дорогая.

Это было самое важное и самое лестное из всего, что сказал ей Зак за все время их совместной жизни. Ей стало до того легко, что даже закружилась голова.

Их глаза встретились, и он улыбнулся слегка виноватой улыбкой. Сердце Эвы едва не выпрыгнуло из груди. Ей захотелось броситься в его объятия, но она только отвела взгляд и спросила будничным голосом, не хочет ли он перекусить. Зак рассмеялся, и напряжение в ту же секунду улетучилось.

— Ты знаешь, моя красавица, если бы ты встретила меня со свечами и шампанским, я пришел бы в неописуемую ярость.

— Ты бы почувствовал себя обманутым.

— Но, к счастью, существуют бутерброды с банановой пастой, — проговорил он, еле сдерживая смех. — Я не ел их с детства. София когда-то часто мне их делала.

И пока Эва занималась бутербродами, он рассказывал об экономке с такой теплотой, что у Эвы защипало в глазах. Она еще в Греции заметила, что он очень привязан к этой пожилой женщине, но не особенно над этим задумывалась. Но теперь она представила одинокого ребенка, лишенного материнской заботы и ласки, обделенного вниманием со стороны равнодушных мачех, отец которого, человек обаятельный, гордящийся своим первенцем, в то же время был чересчур сосредоточен на собственной персоне, чтобы попытаться понять сына. Зак в гораздо большей степени, чем она, чувствовал себя чужим в семье. Поэтому он так хорошо понял ее переживания.

Уже светало, когда они отправились спать.

— Надо попробовать сдвинуть с места «порше», — тяжело вздохнул Зак.

— Сегодня суббота, — напомнила Эва. — Пусть стоит на дороге, только лучше его запереть.

— Чем? Вылезая из машины, я поскользнулся и уронил ключи в ту кошмарную лужу!

— О боже! — На этот раз Эва сопроводила восклицание хихиканьем.

Зак притянул ее к себе.

— Ты единственная женщина, ради которой я решился испачкать свои ботинки.

Он провел рукой по ее груди, и Эва с изумлением ощутила, как ее властно захватывает ответный прилив страсти.

— Я чувствую себя на подъеме, моя красавица. У нас словно опять первая ночь, — пошутил он.

И на этот раз она поняла, что их брак так же важен и реален для Зака, как и для нее самой!

— Это твой? — С крыльца дома Сара Фремонт окинула придирчивым взглядом кремовый ягуар с темно-коричневыми сиденьями и поджала губы. — Очень элегантный.

Эва слегка покраснела.

— Зак подарил его мне на день рождения. Мне очень жаль, что вы не смогли прийти к нам пообедать.

— Мы уже были приглашены в другое место.

Эва старалась скрыть за вежливой улыбкой чувство неловкости. Весь последний месяц Фремонты отклоняли все ее приглашения, и Эва испытала облегчение, когда тетя позвонила ей и попросила зайти, хотя в голосе ее ясно слышался холодок. Что могло случиться, беспокойно гадала Эва.

— Думаю, нам лучше сразу поговорить о деле, — сказала тетя жестко. — Абби и Трой расстались.

— Мне очень жаль… — начала Эва.

— Вряд ли ты говоришь искренне. — Щеки пожилой родственницы покрылись яркими пятнами.

— Мне действительно жаль.

Тетя метнула на нее сердитый взгляд.

— Конечно, ты можешь позволить себе быть добренькой. Тебе повезло больше всех. Видит бог, никогда не думала, что ты будешь разъезжать в «ягуаре», одетая, словно принцесса крови!

— Мужу нравится, когда я хорошо выгляжу.

Ни за что не стану ему рассказывать об этом разговоре, подумала она печально. Поразительно, как верно умеет Зак судить о людях. Тетя не могла скрыть своей досады, оттого что Эва стала женой богатого и влиятельного человека, тогда как ее дочь вышла замуж за самого обыкновенного.

— Трой жестоко вел себя с Абби.

— Мне кажется, это меня не касается.

— В том-то все и дело, что касается, и больше всех! — с обличительным пафосом воскликнула Сара Фремонт. — Трой сказал Абби, что все еще любит тебя.

Это заявление озадачило Эву, но ей тут же пришло в голову, что Трой произнес эти слова в пылу ссоры. Можно было догадаться, что совместная жизнь кузины и бывшего жениха вряд ли будет спокойной. Трой всегда отчетливо рисовал себе идеал супруги, и Абигайль не отвечала его представлениям об образцовой хозяйке. Она не умела готовить, не привыкла убираться и начинала дуться, если нельзя было шесть вечеров в неделю развлекаться вне дома.